Мы очень часто испытываем этот страх – страх заявить о своих границах, защитить себя, обозначить свою позицию.
Почему же нам, взрослым людям, так нелогично страшно?
Потому что всякий раз, когда мы в него «попадаем», мы уже не взрослые люди.
Мы боимся той своей частью, которая известна как «внутренний ребенок».
И мы эмоционально «проваливаемся» в тот опыт, который переживали, будучи маленькими, зависящими от своих родителей...
И боимся мы, как правило того, что когда-то пережили в отношениях с ними.
Что-то страшное, что так сильно пугает, что легче изнасиловать себя в миллионный раз, чем рискнуть-таки заявить о себе.
...«У мамы был юбилей, на празднование которого она пригласила множество родственников.
В какой-то момент она возвестила мне: «А от тебя я жду еще одного подарка. Станцуй для меня!»
Я занималась танцами с детства, она много труда вложила, чтоб меня на них водить; тратила деньги на занятия и костюмы.
Поэтому она считает, что имеет право получить отдачу от своих вложений.
Одного только она не знает: я ненавижу танцевать.
Потому что занималась не для себя, а для нее, потому что она так хотела...
И тогда все внутри меня противилось ее "просьбе", но я так и не решилась отказать.
Когда встает выбор между моим и ее желанием,
я предпочитаю насилие над собой,
потому что я не в состоянии снова пережить свой ужас отвержения, который меня преследует с незапамятных времен».
...«У меня есть подруга.
Она частенько позволяет себе критику и поучения в мой адрес – довольно уничижительные.
А я... ничего не могу ответить.
У меня как будто язык отнимается.
Потом я мучительно переживаю эти ситуации внутри себя, мне очень больно, что со мной так поступают, но я даже и помыслить не могу, чтоб сказать хоть слово в свою защиту.
Сразу возникает такая угроза наказания и уничтожения, что я предпочитаю быть размазанной, но живой, чем рискнувшей, но уничтоженной».
...«Я не говорю своему парню и половины того, что чувствую.
Не сообщаю ему о том, что мне не нравится.
Подчиняюсь его сексуальным желаниям, даже если не хочу секса.
И я очень, очень боюсь, когда он раздражен или недоволен...
Мне кажется, что если я буду плохо себя вести, он уйдет и больше никогда не вернется».
...Почти все мои клиенты рассказывают подобные истории.
Ясно, что агрессивные нападки, неправомерные требования автоматически создают сценарий «Родитель недоволен ребенком», финал которого в большинстве жизненных историй был плачевным.
Именно поэтому многие живут в хроническом само-насилии, не рискуя даже заявить о своем нежелании соответствовать чьим-то требованиям.
На мой взгляд, избавление от такого страха требует огромного мужества и усилий...
...Сначала мы «обнаруживаем» сценарий.
Учимся видеть, сколько насилия мы совершаем над собой - в попытке избежать страха (чаще всего – отвержения и наказания).
Очень, очень много жизненных ресурсов тратится на то, чтобы продолжать свое существование в таких условиях...
Во-первых, нужно бесконечно подавлять свой гнев (естественная реакция на само-насилие).
Подавление гнева чревато депрессивными состояниями, что не мудрено - годами удерживать такую-то энергию!
Во-вторых, мы увеличиваем количество внутренней боли - с удивительным постоянством предавая себя, оставляя себя без защиты...
Тогда, в детстве, никто не пришел на защиту, никто не сказал родителю:
«Опомнись! Что ты делаешь со своим ребенком?
Разве можно его пугать тем, что отдашь милиционеру, если он будет себя плохо вести?
Или не разговаривать с ним три дня - потому что он раздраженно тебе ответил?
Или отталкивать его от себя, когда он не хотел делать то, что тебе было нужно?
Знаешь ли ты, какими будут последствия, когда он вырастет?»
Никто не пришел, не защитил.
Вот и сейчас мы продолжаем оставлять себя без защиты, как это было всегда.
И от этого испытываем отчаяние и одиночество, которые тоже приходится подавлять.
А еще мы пудрим себе мозги с помощью разных защит.
«Ничего страшного не случилось;
"Все пройдет";
"Надо уметь прощать";
"А может, она права?"
"Ну что мне, трудно, что ли, сделать так, как ему нравится?!»
Есть еще идеализация – когда мы вообще отказываемся признавать реальность, наделяя обычного Тирана чертами выдающегося человека...
Идеализация помогает поддержать иллюзию того, что все хорошо; беспокоится не о чем...
Это со мной что-то не так, если я переживаю.
Надо бы поработать над собой – еще больше стараться, стремиться, угождать...
Или, как все Жертвы, отказываемся от действий:
«А что я могу сделать?
Он же не услышит-не поймет-не изменится...
Бесполезно все».
...И все же, когда мы соглашаемся встретиться с правдой, с реальностью, мы можем увидеть и осознать свой страх.
И, если все же рискнем прийти себе на помощь, то окажется, что мы вполне можем помочь себе.
Тогда мы начинаем робкие попытки говорить о своих желаниях-нежеланиях,
о том, что не нравится...
Пробуем защищать себя.
Отказываемся делать то, что не хотим.
И ... непременно сталкиваемся с чудовищным страхом.
Если это происходит в сложившихся «сценарных» отношениях, то встречаемся еще и с ожесточенным сопротивлением.
...Мать, подруга впадают в агрессию, а парень и вправду может «срулить».
Повторюсь - проживание своих внутренних страхов, сомнений, тревог требует большого мужества.
Однако человек, сделавший этот шаг, начинает ощущать огромный прилив энергии – его дает «Внутренний Ребенок», которого наконец-то защитили...
С каждой новой попыткой страх становится все меньше, а радость – больше.
...Ты уже не маленький, запуганный, ограниченный обстоятельствами ребенок.
Ты - взрослый человек, способный на само-защиту,
Человек, признающий свои желания и границы.
Правда в том, что какие-то люди не смогут выдержать тебя нового, и наверняка покинут тебя.
Но в какой-то момент для тебя это перестает быть жизненной трагедией.
Это уже не отвержение и не наказание.
Это просто выбор людей, которые пока не выбрали свободу, и предпочли созависимость.
Освобождение от детского страха дает возможность не оглядываться в ужасе, не зависеть, не ждать награды за «правильность и хорошесть».
Теперь ты знаешь, что всегда можешь положиться на себя.
