– Дыши, дыши!
Голос звучит как будто в отдалении. Я ищу его глазами, но натыкаюсь на незнакомые эмоции у себя внутри. Это и не счастье, и не победа, и не удовлетворение, и не напряжение, и не расслабление. Ближе к покою, но это и не покой.
– Не задерживай дыхание на поверхности!
Выдох. Вдох. Выдох. Еще один вдох.
Где же ожидаемое непреодолимое желание дышать?
– Никогда не задерживай дыхание на поверхности после нырка, – он продолжает инструктаж, а я понимаю, что вот ровно за это его и люблю. За то, что ни разу за все эти почти три года, что мы вместе, не просил меня нырять. Даже попробовать. Не кидался расхожим: «Ты должна побороть свой страх».
А тем временем фридайвинг немыслим в одиночестве. Здесь обязательно нужен страхующий, тот, кто будет за тобой следить при глубоких нырках. Мечта фридайвера – это партнер-фридайвер. Но он никогда не настаивал, чтобы я училась. Не ковырял открытые раны, не пытался достучаться через силу.
Как мало в жизни такта. Не задеть, не обидеть, не потревожить. Только с ним я поняла, куда на самом деле должна направляться моя внутренняя работа. Но еще реже встречается доброта от силы, мягкость от любви к другим людям и к жизни в целом, а не от слабости и страхов. Вначале даже хочется ошибиться, что мягкость – это его натура. Но стоит слегка коснуться – внутри сталь. Несгибаемая вера в свои ценности, крепкая решимость и всеохватывающая сила.
Он говорит – выбрал, сделал себя. Таким не был.
А мне кажется, всегда таким был, хоть и «всегда» я его не знала, но кажется определенно, настолько в нем это естественно. Потом узнаются подробности – курил, пил, много дров наломал, обжегся, неоднократно, увлекся медитацией, полностью сменил свое мировоззрение. Главный ориентир – нравственность, без нее лишь булыжники холодного мрачного эго вместо души. Смотрю на его фото десять лет назад:
– Нет, это не ты. Другой человек. Похож на тебя, да, как близкий родственник. Но это не ты. Другое лицо, другой взгляд.
Фридайвинг – погружение под воду на одной задержке дыхания. Единственный вид спортивной активности, где для результатов – как грандиозных, так и минимальных – требуется не напряжение, а расслабление. В беге или фитнесе вы будете упрямиться из последних сил:
– Давай-давай, сделай это!
А под водой вас тело просто не пустит. Фридайвинг – как увеличительное стекло психосоматики. Нервозность, неудовлетворение, паника, лишние мысли, да что там – малейшее неотслеженное волнение – сразу проявляются в теле, дожать до результата тут не получится. Страхи сожрут все ваши амбиции вместе с запасом кислорода. Вы будете бессильны с этим «берись и делай», словно самая мощная модель компьютера на необитаемом острове.
Только расслабление каждого участка тела, только принятие ситуации, а не бесконечная борьба. Только наблюдение своего страха со стороны, чтобы перестать наконец им быть, позволяет идти глубже. Как под воду, так и в себя.
Он никогда не просил, но я пришла сама. Через два года и десятки историй, происходивших на моих глазах, где люди избавлялись от страха и обретали какую-то особенную тихую радость:
– Хочу задержать дыхание на поверхности, посмотришь?
Первое, подготовительное упражнение.
– Задерживаем пока без дискомфорта, – объясняет он.
И почти с ходу на две минуты.
– А как распознать дискомфорт?
Я ждала всего, что угодно, – от борьбы за кислород до истерики на тему «лицо в воде», – но получила только спокойное деятельное присутствие, так близкое к опыту глубокой медитации.
– Или талант, или плоды практики, – констатирует он, но, конечно, просто подбадривает. А мне остается проявить себя на воде. А вернее, под.
Таких, как я, называют «жертвы кораблекрушения» – люди с необъяснимым, почти паническим, страхом воды. Плавать научилась только к двадцати восьми, да и то кое-как, с обязательной близостью к берегу, без волн и чтобы рядом кто-то был. «Тонула» пару раз – начинала захлебываться и паниковать. И вот сегодня я на буйке. Глубина около 7 метров, снаружи успокаивающая красота водной лазури, внутри – брожение рыб.
Он говорит:
– Начинаем готовиться.
И я расслабляюсь.
Дальнейшее описание бессмысленно. При обещании «20 метров за два дня», которым прихвастывают некоторые школы, мои три метра на задержке дыхания, далеко не сразу и не просто получившиеся, ничего не значат в масштабах истории.
Но он говорит, что на трех метрах можно оставаться год – нет никакой спешки. Да и цель у нас другая – определенное состояние сознания через развитие полной и тотальной уравновешенности по отношению к любым своим проявлениям.
И я расслабляюсь.
Всегда ваша,
Олеся
